Театр гномов — глава 5
Евгений Якубович, Сергей Удалин
(главы из незаконченного романа)
История Мира
Эта глава полностью написана моим соавтором Сергеем Удалиным. Он провел «серьезное исследование» истории Мира, а также религиозных и других традиций его обитателей.
Прежде всего, следует отметить, что какого-то общего, понятного и принятого всеми народами названия для обозначения мира не существует. Каждая раса пользуется своими понятиями. С протоджинньего языка слово «Анахринаананамта», которым обозначается как мир в целом, так и территория джиннов в частности, можно перевести как «Прекрасный оазис в пустыне». На древнегномьем языке слово «Берибош-Кидайдаш» значит «Великая мать гор». И оно тоже употребляется в двух значениях — весь мир и страна гномов. У эльфов эта тенденция ещё заметнее — их традиционное название «Тудитиофкачель» переводится просто как «Место, где живут эльфы». Человеческий язык самый молодой из всех известных, как и сама эта раса, но он уже успел разбиться на множество диалектов, и отыскать общее название мира в нём ещё труднее. Однако большинство людей понимают и используют для этой цели слово «Опана», что означает «почва», «мягкий грунт» или «грязь».
Если верить легендам эльфов, то где-то на западе, в океане, на трудно представимом расстоянии от нас, лежит ещё какая-то земля. Тогда вышеприведённые имена можно также считать и названием материка. Трудно в двух словах объяснить, почему так мало известно о том, что творится за пределами нашего обычного ореола обитания. Скорее всего, дело в том, что никто и не стремится об этом узнать. Эльфы, некогда проявлявшие живой интерес к западным землям, теперь и слышать о них не желают. Джинны вообще крайне редко и ненадолго покидают родные места. А люди слишком заняты собственными мелкими распрями, чтобы обращать внимание на окружающий мир.
Гномам же мешает заняться исследованиями далёких стран практический склад их ума. К тому же гномов гораздо больше интересуют недра, чем поверхность земли. Сил и средств в изучение первых вкладывается значительно больше, чем в познание второй. Если эксперименты по исследованию строения земной коры финансируются влиятельнейшим Министерством вертикальных шахт, изучение пещер и подводных рек поддерживается также довольно крупным Министерством горизонтальных выработок, то работы по описанию поверхности земли до недавнего времени волновали лишь захудалое Министерство наружных дел. Правда, с тех пор, как Министерство оборонительных сооружений приняло доктрину победоносной оборонительной войны на вражеской территории, интерес к географии немного повысился, но главным образом, по отношению к соседствующим с гномами странам.
Большой интерес представляют также религиозные верования различных народов. Джинны верят, что пустыню и оазисы в ней создал великий падишах. Как образовалось всё остальное — леса, моря, горы — их как-то не очень интересует. Спрашивать же, кто создал самого падишаха, во-первых, небезопасно, а во-вторых, глупо. Падишах был всегда и пребудет вечно.
В жизни большинства гномов религия не занимает важного места, однако многие до сих пор верят в Первого Шахтёра (ПШ), некогда выполнившего за одну смену четырнадцать сменных заданий. Этот культ особенно примечателен тем, что лишний раз подчёркивает практичность гномов. Каждая шахта одновременно является и местом работы, и храмом. Попытки создать аналогичные культы Первого Литейщика и Первого Токаря долгое время не приносили успеха, пока тех не объявили младшими братьями ПШ. Так дело пошло лучше, однако следует признать, что и на заводах в молитвах чаще упоминается ПШ и лишь изредка добавляется «и братья его».
У людей — существ суетных и бестолковых — единой религии так и не сложилось. В самом крупном человеческом Королевстве основной религией считается культ Сына Небесного (СН). В незапамятные времена Отец Небесный (ОН) повелел собственному сыну принять мученическую смерть от людей. Источники этой легенды довольно противоречивы, но наиболее популярна версия о том, что СН забросали камнями. Причём, некоторые люди не стали участвовать в расправе, мотивируя отказ тем, что нельзя причинять зло сыну ОН. Другие же, наоборот, считали, что нельзя не выполнить желание ОН. Но были и такие, кто формально подчинились приказу, но умышленно кидали камни в сторону. И все эти люди были впоследствии наказаны ОН, но наказания получили разные. Отсюда каждая из этих групп сделала вывод, что именно она поступила правильно, а остальные согрешили. Таким образом, возникли сразу три учения, адепты которых объявили только себя истинно верующими, а других посчитали отступниками. Особенно, почему-то не любят в народе последователей тех, кто промахивался. Существует даже поговорка: «Я — малый не промах», то есть, честный, правильный человек, а не сектант.
Любопытна также немногочисленная, но активная секта почитателей Достопочтенного Арвина. Согласно их учению, люди когда-то были неразумными, дикими лесными зверями. Но один из них, по имени Арвин, много лет прожил среди эльфов и научился там ходить на задних лапах, разводить огонь, использовать орудия труда, говорить, писать и считать. Сомнительно, конечно, что одна короткая человеческая жизнь способна вместить в себя столько изменений, но сама идея представляется интересной. Однако эльфы считают это учение глупым и чуть ли не оскорбительным для себя. Почему — не берусь ответить. Понять эльфов порой очень трудно. Зато отношение к религии у них простое и единодушное. Никаких богов, либо иных высших существ эльфы не признают и уверены, что они сами и создали наш мир.
О событиях Древней эпохи, по-видимому, бурных и кровавых, не сохранилось, однако, практически никаких документальных свидетельств. Эльфы не считали нужным записывать такие глупости, как например, ход военных действий. А имена погибших соплеменников они и так никогда не забывали. Гномы, джинны и тем более люди ещё не имели в те времена собственной письменности. Да и военных действиях они участвовали лишь периодически, выполняя в основном вспомогательные функции. За мировое господство соперничали в ту пору эльфы и тролли.
Причём, тролли вовсе не пытались как-то потеснить эльфов, не претендовали на их земли, а просто добивались официального утверждения фактического положения вещей, когда они безраздельно хозяйничали в горах и пустынях, не рискуя соваться в эльфийские леса. Но эльфы в Древнюю эпоху вовсе не были теми отрешёнными от мирской суеты мудрецами, какими их считают теперь. И ни в какую не соглашались хоть в чём-то уступить другим народам. Они обладали прекрасной выучкой, позволявшей сражаться и в пешем, и в конном строю, превосходно стреляли из лука и в совершенстве владели всеми известными тогда видами оружия. Другое дело, что далеко не каждым из них можно было нанести ощутимый вред троллю. Если не считать отдельных несчастных случаев, тролля можно убить только прямым попаданием стрелы в ушное отверстие. Обычно эльфы хитростью заманивали врага в болота, зыбучие пески или в заранее приготовленные ямы-ловушки и потом уже добивали беспомощного врага.
Но, несмотря на успех этой тактики, им не удалось победить немногочисленных, но физически очень сильных противников. В конце концов, эльфы вынуждены были заключить с ними мирный договор, по которому тролли получили дальше больше привилегий, чем собирались. Помимо всего прочего, им предоставили право на решающее слово в спорах между представителями различных народов, когда те сами не могли прийти к согласию. Этот обычай сохранился до сих пор. Любое событие приобретает более высокий статус, если на нём присутствует хотя бы один тролль.
Правда, подобное случается всё реже и реже. Победа в войне, а тролли, естественно, посчитали мирный договор своей победой, сыграла с этим народом злую шутку. Лишившись важнейшего стимула к развитию — необходимости бороться за признание своих прав, тролли быстро деградировали, утратили интерес к жизни и один за другим стали превращаться в камни. Большинство из них окаменели на рубеже Древней и Средней эпох, а те, кто сохранил ещё способность двигаться, стали тяжелы на подъём, медлительны, сонливы и, мягко говоря, не далеки умом. Однако традиция не умерла, и если тролль всё-таки появляется в обществе, даже гордые эльфы вынуждены оказывать им всяческие знаки внимания.
Вероятно, эльфы чувствовали себя униженными необходимостью считаться с чьим-то мнением, и это обстоятельство не в последнюю очередь способствовало их массовому отплытию к далёким западным землям. Исход эльфов на запад обычно считают концом Древней эпохи.
Через несколько столетий эльфы вернулись. Изображений эльфов в период до отплытия не сохранилось. Но хорошо известно, что полностью скрывающие фигуру накидки и маски они стали носить только после возвращения. Таким образом их истинное обличие никому не известно.
Эльфы, народ и так малоразговорчивый, ужасно не любят отвечать на вопрос, что же заставило их тронуться в обратный путь. Лишь изредка позволяя себе проворчать что-нибудь в том духе, что их там, на западе, оказывается, никто не ждал.
Но не ждали эльфов и на прежнем месте. Мир за время их отсутствия успел сильно измениться. И эльфам пришлось заново отвоёвывать свои прежние владения у гномов, джиннов и людей. Началась эпоха Эльфийских войн, или Средняя эпоха.
Первая эльфийская война продолжалась более сорока лет, и военные действия сводились по существу к тому, что эльфы пытались высадиться с кораблей на берег, а объединённая армия гномов, джиннов и людей старалась прогнать их обратно в море. И поначалу казалось, что союзники без труда справятся с нежданными возвращенцами. Численностью союзники многократно превосходили противника, а в случае необходимости могли рассчитывать и на внушительное пополнение. С оружием и снабжением тоже никаких проблем не возникало. Да и эльфы уже не были теми отчаянными рубаками, о которых рассказывали легенды. То есть, один эльф по-прежнему стоил в бою двух гномов, пятерых джиннов или десятка людей, только сражались они уже без былого ожесточения и азарта, предпочитая дожидаться более выгодной ситуации для атаки. И после нескольких неудачных попыток высадиться эта выжидательная тактика превратилась в стратегию.
Эльфы, как известно, живут бесконечно долго, и у них особое восприятие времени. Несколько лет беспрерывного плавания вдоль побережья не покажется им столь утомительным, как для гномов — такой же срок однообразного и скучного патрулирования береговой линии. Причём, патрули приходилось снаряжать весьма многочисленные. Чтобы гарантированно не подпустить к берегу один корабль с сотней эльфов на борту, требуется не меньше трёхсот отборных воинов-гномов, около тысячи джиннов или ещё большее количество людей. Все они годами не показывались на родине, практически не получали новостей из дома, а самое главное — старели. Разумеется, на смену им приходило молодое пополнение, которому ежедневные марш-броски вдоль берега уже казались не суровой необходимостью, а прихотью командиров. С каждым годом патрулирование велось всё небрежнее, и небольшие группы эльфов всё чаще проникали в глубь материка. Там они соединялись в более крупные отряды и уже сами нападали на противника.
В конце концов, командование союзной армии было вынуждено отозвать патрули и вплотную заняться борьбой с партизанами. Впрочем, и здесь особого успеха они тоже не добились. А тем временем эльфы создали на побережье несколько укреплённых опорных пунктов, откуда их могла бы выбить только огромная армия. Но собрать её теперь уже оказалось не так просто. Среди союзников наметился разлад, каждая сторона считала, что несёт на себе большую часть тягот войны, а остальные бездействуют и наслаждаются тыловой жизнью. И нельзя сказать, что эти претензии были беспочвенными. Гномы не хотели рисковать жизнью ради людей, люди не горели желанием умирать за джиннов и так далее.
Постепенно война превратилась в обособленные, не координированные боевые операции джиннов, гномов или людей против какого-либо небольшого отряда эльфов, не приносящие ощутимых результатов. Последней совместной акцией объединённой союзной армии стала осада эльфийской крепости Илларион, затянувшаяся почти на семь лет.
Союзники не имели боевого флота и не могли блокировать крепость с моря, а два десятка попыток взять укрепление приступом не дали результата. Более того, осаждённые неоднократно устраивали вылазки в лагерь противника и причиняли тому серьёзные неприятности. Широко известен из литературных и фольклорных источников, например, эпизод боя за тело эльфийского предводителя Пендикулиара.
Во время ночной вылазки он был смертельно ранен. Его спутники — два десятка отважных эльфов — не пожелали оставлять труп вождя на поругание врагу и завязали отчаянную битву с двумястами джиннами, охранявшими подходы к лагерю. На шум сражения стали сбегаться другие воины союзной армии, и вскоре их собралось более тысячи. Положение горстки эльфов стало бы совсем безнадёжным, если бы караульный на крепостной стене не заподозрил неладное. Он сразу же доложил о подозрительных звуках своему командиру, и тот, собрав всех находившихся в карауле эльфов, ринулся на помощь соотечественникам. Бой продолжился с ещё большим ожесточением.
С рассветом стало понятней, что же происходит в поле возле союзнического лагеря, и в сражение вступили свежие силы. К вечеру обе армии ввязались в битву практически в полном составе, но так и не смогли выявить победителя. Под покровом темноты эльфы всё же затащили несчастного Пендикулиара в крепость, оставив на поле боя сто двадцать три эльфийских трупа. Правда, и союзники потеряли множество бойцов — двести двадцать восемь гномов и четыреста двенадцать джиннов. Людские потери в те времена не было принято подсчитывать, и можно лишь предположить, что они составили около тысячи человек.
Ещё один памятным эпизодом осады Иллариона является десантная операция, разработанная гномьим военачальником Мудли. По замыслу этого гениального стратега джинны, пролетая над крепостью на коврах-самолётах, должны были сбрасывать на противника по восемь-десять гномов-десантников за один вылет. Но джинны, опасаясь эльфийских стрел, освобождались от груза на дальних подступах к крепости, отчего эффективность десанта значительно снижалась. В конце концов, командование джиннов и вовсе отказалось участвовать в операции, мотивируя отказ нехваткой вигрина.
На самом деле это была всего лишь отговорка, поскольку джинны тогда ещё не вели добычу жидкого вигрина, а пользовались кристаллическим, которым их снабжали всё те же гномы. Так что союзники вполне могли договориться о льготных поставках, но Мудли, взбешённый трусостью джиннов, решил обойтись без их помощи. Теперь десантников забрасывали в крепость при помощи специальных катапульт, и поначалу такой способ десантирования приносил неплохие результаты. У эльфов даже сохранилось выражение «как илларионский гном», то есть, с катастрофическими последствиями. Однако вскоре они натянули над крепостной стеной прочные сети, попадая в которые гномы десантники не могли уже выбраться наружу самостоятельно.
Мудли вынужден был отказаться от этого проекта, а вскоре, не в силах простить джиннам предательства, и вовсе увёл своё войско от стен крепости. Джинны в свою очередь посчитали гномов дезертирами и предателями и тоже отказались от осады. Оставшаяся без союзников армия людей в считанные дни была разбита и загнана в близлежащие леса, где то ли рассеялась, то ли вымерла от болезней. В любом случае после бесславного окончания осады Иллариона союз народов распался, гномы подписали с эльфами мирный договор, предоставляющий в распоряжение последних значительную часть северного побережья, фактически и так уже ими контролируемую. Джинны задним числом присоединились к договору, а согласия людей, чьи территории, собственно, и достались эльфам, уже не требовалось.
Так, неудачно для союзников, и завершилась Первая эльфийская война.
Вторая эльфийская война, начавшаяся через восемьдесят лет после окончания первой и продолжавшаяся ещё два десятилетия, примечательна тем, что сами эльфы участия в боевых действиях практически не принимали. Когда на стороне гномов в их конфликте с джиннами выступила армия Королевства, эльфы потребовали немедленного прекращения кровопролития, угрожая в противном случае также объявить войну гномам и людям. Однако открывать второй фронт они не спешили, ограничиваясь гневными дипломатическими нотами. Тем не менее, ни гномы, ни люди, не рискнули оставить эльфийские границы без прикрытия и бросить все силы на борьбу с джиннами, благодаря чему последним удалось сдержать первый натиск противника, и война перешла в затяжную фазу.
О причинах, приведших к развязыванию войны, у историков нет единого мнения. Если не принимать во внимание расплывчатую фразу про «обострившиеся противоречия», можно выделить три основные версии: территориальные претензии, идеологические разногласия и экономические причины. Первые два объяснения представляются несколько надуманными. Вряд ли гномы или люди так уж сильно стремились расширить свою территорию за счёт бесплодных пустынь, раскинувшихся вдоль границ Падишахства. А угнетённое положение ифритов начало беспокоить соседние народы лишь после того, как джинны открыли способ добычи дешёвого, эффективного и удобного в обращении жидкого вигрина и завалили своей продукцией внешние рынки. Вероятнее всего, эти события и привели к обострению противоречий между гномами и джиннами. А вот с какой целью в войну ввязались люди, до сих пор остаётся невыясненным.
Кстати, появление жидкого вигрина спровоцировало бурный прогресс технической мысли, и уже на начальном этапе войны гномы впервые применили в боевых действиях роботов. Конечно же, эти громоздкие, медлительные и неповоротливые изделия, управляемые с помощью рычагов живыми операторами, располагавшимися в особой ячейке на спине роботов, мало напоминали современных красавцев. И в боевых действиях они оказались недостаточно эффективными. То есть эффект был, но в основном психологический.
Когда джинны, точнее говоря — боевые ифриты, составляющие основную массу армии Падишахства, оправились от первого шока, они быстро научились бороться с технической новинкой противника. Идущего в атаку робота попросту забрасывали бутылками с крайне неприятно пахнущей жидкостью, представляющей собой отходы производства вигрина. У сидящего за спиной у робота оператора мгновенно срабатывал рвотный рефлекс, и он, не в силах выносить ужасающую вонь, покидал боевой пост, оставляя стального монстра без управления. А после того, как у гномов закончились довоенные запасы жидкого вигрина, и они вынуждены были перейти на собственный кристаллический — возможно, более мощный, но обладающий несравнимо худшим быстродействием — бесполезность боевых роботов стала очевидна. И в скором времени все оставшиеся в строю боевые единицы были по бросовым ценам проданы армии Королевства.
По иронии судьбы люди оказались более устойчивыми к содержимому джинньих бутылок, и даже поначалу с помощью роботов прорвали оборону врага. Но развить успех помешала новая трудность. В условиях палящего зноя пустыни корпус робота так накалялся, что операторы не могли находиться в своих ячейках дольше нескольких минут. Пробовали охлаждать металл водой, но при этом потребовалось бы тащить за собой огромные канистры, да и вода в них тоже стремительно нагревалась и выкипала. Так что от этой идеи вскоре пришлось отказаться, и в конечном итоге всё по-прежнему зависело от действий живых бойцов.
Наиболее ярким эпизодом первого периода войны является героический рейд особого ифритского корпуса в тыл гномьей армии. Талантливый полководец Сусаннаив четыре года водил свой отряд по пустыне, добиваясь того, чтобы противник попросту забыл об их существовании. И в конце концов, вывел к незащищённому лагерю гномов. Однако к тому моменту джинны и гномы уже заключили перемирие, и подвиг мужественных ифритов также оказался бесполезен.
Как раз в определении причин, побудивших врагов помириться, историки единодушны. Война затягивалась, грозя превзойти по длительности Первую эльфийскую. Надежд на скорую и окончательную победу заметно поубавилось и у той, и у другой стороны. Зато перспектива полного развала экономики выглядела вполне реальной. Гномы для дальнейшего прогресса нуждались в жидком вигрине, джиннам необходимо было кому-то этот вигрин продавать. В конце концов, им удалось достичь соглашения о взаимоприемлемых условиях поставки, и перемирие вот-вот должно было перетечь в мирный договор. Но Королевство в лице короля Мисмарка, позднее прозванного Мрачным, желало продолжать войну до победного конца, и если предатели-гномы сговорились с мерзавцами-джиннами — что ж, тем хуже для них.
Боевые роботы, управляемые людьми, пошли войной на собственных создателей. И поскольку в гномьих горах не было такой жары, как в пустыне, армия Мисмарка быстро продвигалась вперёд и за считанные месяцы заняла треть территории гномьей Конфедерации.
Гномы оказались не готовы к такому повороту событий. Пришлось объявить всеобщую мобилизацию, прямо из шахт и мастерских отправлялись на фронт отряды добровольцев, гномихи в спешном порядке строили новые оборонительные рубежи. Забеспокоились и союзники. Из пустыни ускоренным маршем направлялись в столицу Конфедерации три корпуса боевых ифритов. Даже эльфы выдвинули к границам Королевства отборную дружину князя Элехандрила. Лишь ценой неимоверных усилий столицу удалось отстоять. А ещё через полгода начал сказываться огромный технический потенциал гномов. Они запустили в серийное производство новую модель боевого робота с дистанционным управлением. Днём и ночью работали шахты, рудники, домны и мастерские, добывая сырьё, изготавливая механизмы и запчасти, ремонтируя повреждённых роботов. Вереницей тянулись из пустыни обозы с жидким вигрином. И вскоре гномы смогли выставить против роботов Королевства новую, модернизированную механическую армию.
Решающее сражение, во многом определившее исход войны, состоялось в окрестностях шахты Курдуг. В нём с обеих сторон участвовало более трёх тысяч роботов. Люди оказались более умелыми, ловкими и сообразительными операторами, чем гномы, и выделывали со своими стальными бойцами такие фокусы, какие прежним хозяевам и не снились. Однако численное превосходство, высокое быстродействие и широкие возможности новых моделей сделали своё дело. Армия Мисмарка была разгромлена, практически половина выведенных из строя, искорёженных роботов осталась на поле боя. Впрочем, и гномы также понесли серьёзные потери. Именно с той поры в программу всех боевых роботов стала вноситься директива, не позволяющая им обращать оружие против собственных создателей.
Тем временем гномы перешли в наступление и постепенно оттесняли противника к границам Конфедерации. И заодно и к эльфийским лесам. Эльфы категорически возражали против перенесения военных действий на их территорию и ещё раз предложили закончить войну. Гномы и джинны не возражали, но раздосадованный последними неудачами король Мисмарк наотрез отказывался пойти на мировую. В конце концов, терпение эльфов лопнуло, и дружина князя Элехандрила перешла границу Королевства и совместно с гномами и джиннами окружила армию Мисмарка в Дарденском лесу.
Король вынужден был подписать капитуляцию на гораздо худших условиях, чем предлагалось ранее. Причём победители выдвигали всё новые и новые требования, а проигравшие уже не могли им ничего возразить. Сначала премьер министр Конфедерации Глумли внёс в договор пункт о выплате репараций в течении пятидесяти лет. Потом Элехандрил заявил, что вводит на тот же срок на территории Королевства заклятье, не позволяющее впредь людям проявлять присущую им агрессию. А затем падишах Дастар-Хан предложил представителям союзников собраться через пятьдесят лет и принять решение о снятии санкций или продлении их ещё на один срок.
Морально сломленный король Мисмарк согласился на все условия. Правда, на церемонии подписания мирного договора не присутствовал, как того требовал обычай, ни один тролль. Единственного живущего поблизости тролля удалось разбудить лишь спустя две недели после подписания, и он утвердил договор задним числом. Зато на состоявшемся через пятьдесят лет повторном совещании союзников, продлившем действие санкций против Королевства, тролль присутствовал. И на третьем, и на четвёртом, и на недавнем пятом — тоже.