Театр гномов — глава 3 — Писатель Евгений Якубович

Евгений Якубович, Сергей Удалин

(главы из незаконченного романа)

В СТОЛИЦЕ СТРАНЫ ГНОМОВ

Прибытие

Летучий ковёр, повторяя изгиб ущелья, круто повернул влево, и Коле открылось величественное зрелище. Он даже хотел разбудить Лаванду, но передумал. Пусть дремлет, концерт вчера закончился поздно, а на рассвете Махмуддин уже объявил посадку на следующий рейс. Пришлось любоваться в одиночестве. И следует признать, там было на что посмотреть. Огромный, сверкающий на солнце купол, вызывающий в памяти случайно туда затесавшуюся иллюстрацию из учебника истории – «храм Святой Софии в Константинополе» – перекрывал всю ширину каньона, а по краям его минаретами упирались в небо два скалистых пика. Впрочем, с тем же успехом эту картину можно было сравнить с главным корпусом и башнями-антеннами старой лунной базы Роскосмофлота. Или с осветительными мачтами какого-то супергигантского крытого стадиона. Пожалуй, последнее сравнение самое удачное, потому что под куполом просматривались мощные и массивные, но на удивление изящные каменные опоры, которые и сами-то непонятно каким чудом удерживались в наклонном положении, да ещё и удерживали неимоверных размеров крышу. Несомненный шедевр местной архитектуры, пусть даже Коля не очень хорошо в ней разбирается, и вообще многого ещё не видел на этой планете. Только вот кому и зачем понадобилось сооружать здесь такое чудо?

– Интересно, что за чудак решил построить стадион в дикой и безлюдной горной местности? – озвучил космонавт свои впечатления. Знаменитый каток в урочище Медео демонтировали ещё до Колиного рождения, так что не будем осуждать его за поспешность выводов.

– Не совсем безлюдной, – не выпуская изо рта кальян, отозвался Махмуддин. – Здесь ведь живут не только гномы. А что такое стадион, о толковый словарь моего сердца?

Землянин досадливо поморщился. В последнее время он начал подозревать, что джинн просто прикалывается, называя его длинными витиеватыми титулами. Даже холодно-логические схемы кулона-переводчика не могли полностью истребить иронию этих обращений. Неудивительно, что информативную часть ответа Коля пропустил.

– Стадион – это такое место, где собираются толпы народа, чтобы посмотреть спортивные состязания, наподобие рыцарских турниров, или эстрадные концерты, вроде наших с Лавандой выступлений, – пояснил он. – Но обычно их строят в больших городах, а не в горных ущельях.

– Но ведь это же страна гномов, – возразил джинн, выпуская причудливое, в форме цифры восемь, облачко дыма. И как обычно случалось после этого сигнала, ковёр плавно пошёл на снижение. – Здесь везде горы. А народа там действительно много.

– Но что же они тут делают, вдали от города?

– Живут, – просто ответил Махмуддин. – Видишь ли, наипроницательнейший из путешественников на коврах-самолётах, это и есть город. Золотоямск – столица гномьей Конфедерации.

– Город? – переспросил Коля, разрубая рукой восьмёрку на кучу маленьких ноликов.

Пока он удивлялся, ковёр успел подлететь ближе, и стало понятно, что джинн прав. Под куполом укрылось, по меньшей мере, несколько сотен каменных зданий разной этажности, высоты и формы. Причём строгие, офисного вида небоскрёбы располагались ближе к краю крыши, а между ними проглядывали не такие высокие, но куда более роскошные дворцы и особняки.

– Не весь город, конечно, – продолжал рассказ Махмуддин, – а только его деловая часть. Правительственные учреждения, центральные конторы крупных корпораций, банки, торговые центры, гостиницы. А чуть в стороне, за пределами купола – Верзиловка. Квартал, в котором проживают люди – выходцы из Королевства и других земель.

– Понятно, – соврал землянин. – Но зачем там этот козырёк, крыша над всем городом? Не для того же, чтобы от дождя прятаться?

– Видишь ли, Коля, – джинн сделал неопределённое движение головой, то ли утвердительно кивая, то ли, наоборот, отрицательно ею покачивая, – гномы чувствуют себя комфортней, когда у них над головой есть какой-нибудь каменный свод. Вот и в Золотоямске жилые кварталы расположены в горных пещерах. А дом правительства под землю убирать нельзя, там уже неуютно становится иноземным гостям. Вариант с крышей устроил всех – и небо видно, и на пещеру похоже.

Против крыши Коля ничего не имел, особенно в сравнении с пещерой. Но на всякий случай поинтересовался:

– А мы-то сами где остановимся?

– Не беспокойся, о предусмотрительнейший из потерпевших крушение, – заверил его Махмуддин, – всё будет хорошо. Нам уже заказаны номера в лучшей гостинице города. Этим занимался мой давний компаньон Нырли. Толковый мужик. Для гнома, понятное дело.

И он многозначительно подмигнул Коле. Мы, мол, поняли друг друга.

Грубоватый и всем известный приём. Космонавт сам многократно его использовал на дальних базах, выбивая дефицитные и не полагающиеся ему запчасти, удобное место для парковки или, допустим, срочную категорию ремонта. И каждый раз эта простенькая уловка срабатывала. Буквально со всеми. Коля тоже не оказался исключением и закивал с довольной улыбкой на лице. Для гнома… хе-хе… ну, тогда, конечно…

И, наверное, землянин ещё долго бы улыбался неизвестно чему, если бы ковёр, уже подлетавший к крайней опоре купола, вдруг резко не завернул и не пошёл на посадку.

– В чём дело? – обеспокоено спросил он. – Разве мы остановимся не в городе?

– Не положено, – с каменным лицом произнёс джинн. – Пролёт по столице на ковре категорически запрещён.

– Слушай, Махмуддин, с каких это пор ты стал таким законопослушным? – с усмешкой поинтересовался Коля. – Помнится, в Авилоне ты не очень беспокоился о том, что положено, а что не положено.

– В Авилоне я не веду торговых дел, мой наблюдательный друг, – всё так же серьёзно объяснил Махмуддин. – Я там, может быть, через сто лет снова появлюсь, когда уже некому будет вспомнить, как мы с тобой развлекались. А здесь мне лишних неприятностей не нужно. Да и тебе, между прочим, тоже. Документы у тебя, конечно, почти как настоящие, но если дать полиции повод повнимательней к ним присмотреться…

Землянин понимающе кивнул. А потом всё так же понимающе нахмурился. Ещё вчера почтенный джинн горячо доказывал, что более надёжных документов, чем те, что он выхлопотал для Коли, и представить себе невозможно, а теперь боится случайной проверки. Спрашивается, когда он говорил правду? Зная привычку Махмуддина экономить на всём, что оплачивается из его кармана, нетрудно найти ответ – разумеется, сейчас. И беглый космонавт с опаской осмотрел окрестности поля, на котором приземлился ковёр. В отдалении, вдоль забора, отделяющего аэродром от города, прохаживался полицейский в блестящей форменной каске, но на вновь прибывших он пока внимания не обращал. Пусть и дальше не обращает.

Впрочем, чуть позже, выпуская Колю с подконтрольной территории, пару вопросов он всё же задал:

– Работать у нас собираетесь?

Смотрел гном при этом крайне неприязненно, и землянин не рискнул подробно излагать свои планы, а просто буркнул:

– Нет, отдыхать.

– Ну-ну, – с плохо скрытой угрозой ответил страж порядка. – Счастливого отдыха.

И молча пропустил через турникет Лаванду.

– А её почему не спрашиваете, собирается ли она работать? – поинтересовался на всякий случай землянин.

Гном удивлённо оглянулся на него, а потом вдруг оглушительно захохотал:

– Ну, ты и шутник, долговязый! Надо ж такое сказать! Работать! – его трясло от смеха так, что каска съехала на лоб. – Да кто ж её на работу взять согласится?

– А в чём, собственно, дело? – обиделся за девушку космонавт. – Почему это…

Махмуддин не дал ему ввязаться в спор.

– Пойдём, Коля! – он резко дёрнул спорщика за рукав. – Некогда нам.

Землянин хотел было вырваться, но Лаванда подхватила его за вторую руку и тоже потянула к выходу. Коля нехотя уступил. Ладно, раз уж дама не держит зла на этого хама, так уж и быть.

– А как мы до гостиницы доберёмся? – спросил он, немного поостыв. – Возьмём тачку?

Теперь уже Махмуддин посмотрел на землянина с удивлением и откровенной обидой.

– Обижаешь, Коля-аглай! – огорчённо зацокал он языком. – Я, конечно, всего лишь бедный джинн, но у моего компаньона Нырли дела идут не так уж и плохо. И он обещал встретить нас и довезти до места на своей машине. А вот и он, кстати!

И джинн с радостными причитаниями заспешил навстречу маленькому и непривычно узкоплечему гному, также приветственно размахивающему руками. Одет компаньон был, по гномьим меркам, скромно – ни золочёной каски, ни расшитого самоцветами дорожного жилета, обычный синий бархатный камзол, широкополая шляпа и высокие ботфорты. Ни дать ни взять – мушкетёр, почти Портос, только ростом не удался. Борода его, правда, не слишком походила на эспаньолку, зато к поясу был пристёгнут внушительного вида боевой топор. Как гном умудрился никого им не задеть, пока обнимался с Махмуддином и раскланивался с Колей и Лавандой, для землянина так и осталось загадкой. Должно быть, всё дело в привычке.

– Счастлив видеть вас, уважаемые друзья моего компаньона, почтенного Махмуддина, сына Валокардина! – заявил гном, распрямляясь после очередного поклона. – Прошу пожаловать в мой экипаж.

Коля сначала решил, что кулон соригинальничал, переводя это слово, но, присмотревшись к транспортному средству, понял, что зря грешил на прибор. Это действительно был экипаж. В лучших традициях земных карет восемнадцатого-девятнадцатого веков – изящные очертания кузова, обитый бархатом салон, золочёные резные украшения. Но что-то в его облике показалось Коле странным, неправильным. Нет, не отсутствие лошадей – к тому, что в этом мире всё работает не так, как дома, он уже привык. Было что-то ещё, упорно ускользавшее от его внимания. Махмуддин с Лавандой уже устроились в салоне, ифрит погрузил на задок багаж, а землянин всё ещё стоял возле повозки.

– Да проходите же! – поторопил его Нырли. – Или нет, раз уж вам всё равно не сидится, помогите поставить экипаж на рельсы.

И действительно, вдоль всей улицы тянулись обычные трамвайные пути, а карета стояла чуть в стороне от них. И теперь, подталкивая тяжёлую повозку, Коля наконец-то понял, что же его так смущало. Колеса. Цельные, литые металлические колёса, как у железнодорожного вагона.

– Послушайте, Нырли, – решился космонавт поделиться своими подозрениями. – Мне это просто кажется, или ваш экипаж и в самом деле похож на… – Коля замялся.

– Вагонетку? – закончил за него гном. – Конечно, похож. Все повозки в Горной стране делаются по одному образцу, чтобы никто из нас не забывал о традициях нашего народа. Все мы вышли из шахты, хотя некоторые и не были там со школьных лет.

В голосе торговца почувствовалась какая-то затаённая грусть, и землянин решил перевести разговор на другую тему. Но гном и в этот раз его опередил.

– А ну-ка, браток, – как-то совсем по-свойски, как шофёр шофёру, сказал он, – крутани ручку.

И снова Коля подумал, что где-то он уже слышал похожую фразу, не к нему, правда, обращённую, но ностальгическую знакомую. Он дёрнул за рычаг, выступающий из кузова чуть позади переднего колеса, внутри повозки что-то заурчало, она мелко задрожала, и землянин, не дожидаясь команды, запрыгнул в салон. И вовремя. Сзади уже начали сигналить другие экипажи. Рельсы-то ведь одни на всех, не объедешь. Разве что по встречке, но ведь туда ещё нужно свой вагон перетащить. Да и движение в обратном направлении было таким же оживлённым. – Не суетитесь, пижоны! – с довольным видом крикнул в открытое, не застеклённое окно Нырли и двинул рычаг управления вперёд. – К обеду успеете!

Между гномом и землянином быстро установились симпатия и взаимопонимание, скрепленное коротким профессиональным обменом фразами.

– Приходилось на таких ездить?

– Почти на таких.

– Ну, и как тебе?

– Неплохо, – слегка покривил душой Коля. – Но летать интересней.

– Так ты и летающими повозками управлял? – с плохо скрываемой завистью спросил Нырли.

– А то!

– А Махмуддин сказал, что вы артисты, – и без того слишком тонкие для гнома губы Нырли невольно скривились в пренебрежительную усмешку.

– Тут кем угодно станешь, если твой аппарат в кучу обломков превратился, – нахмурился космонавт.

Гном понял, что дальше лучше не спрашивать и какое-то время молча управлял повозкой. Джинн тем временем рассказывал восторженной Лаванде об архитектурных достопримечательностях гномьей столицы.

«Подумаешь, ничего особенного, – с некоторым раздражением подумал Коля. – Наши Версаль или Петергоф покрасивее будут».

Здешние постройки и в самом деле напоминали по стилю земное барокко – золочёные фасады, балкончики, поддерживаемые гномихами-кариатидами, лепные карнизы, башенки и статуэтки на крышах. Реже попадались строгие готические сооружения или веселые восточные орнаменты вдоль стен. Но всё это были вполне человеческие дома. И неудивительно – строили-то их гномы, но строили для гостей из других стран, людей или джиннов. А сами, как уже объяснил Махмуддин, предпочитали жить в подземной части города. Лишь иногда выглядывали между фасадами искусственные гроты со сверкающими на солнце сталактитами и сталагмитами, обозначая вход в жилище какого-нибудь чиновника гнома, по долгу службы вынужденного поселиться на поверхности.

А вот в уличной толпе гномы всё-таки преобладали. И среди пассажиров экипажей, и среди прогуливающихся по тротуарам. В столице не так строго придерживались традиций, как в других гномьих поселениях, и среди гуляющих частенько попадались одетые в человеческие или джинньи наряды, радующие глаз яркостью и разнообразием. И только полицейские были одеты в одинаковую униформу. Они, да ещё уличные развозчики. Этим жёлтые жилеты и каски были попросту необходимы, чтобы не попасть под колёса экипажей. Причём

– Коля чуть не лопнул от смеха – все они толкали перед собой нагруженные товаром тачки. Самые обыкновенные, с одним маленьким колесом, большим коробом для груза и длинными ручками. Вот, оказывается, почему Махмуддина обидело Колино предложение взять тачку! Почтенный торговец подумал, что его сравнили с уличным развозчиком. Землянин даже хотел извиниться, но джинн продолжал изображать из себя экскурсовода и не обращал на других спутников никакого внимания. «Ну, тогда обойдёшься без извинений» – мстительно подумал Коля.

Вагонетка шустро двигалась по рельсам. Управление не представляло особого труда и не занимало много внимания у водителя. Поэтому Коля решил подробнее расспросить гнома.

– А ты, уважаемый, так всю жизнь по торговой части и промышляешь?

Гном как-то неопределённо крякнул, поправил топор на поясе и лишь затем ответил:

– Нет, почему же, раньше я был механиком.

– Механиком? – с уважением переспросил землянин.

Но Нырли понял его удивление по-своему.

– Понимаешь, брат, – начал оправдываться бывший механик, – у меня с детства начались проблемы со здоровьем. В младших классах ещё кое-как отзанимался в общей группе, а на экзаменах в Высшую королевскую школу шахтёров – срезался. Толкание вагонетки сдал на «удовлетворительно», а вытягивание каната совсем завалил.

Землянин давно взял себе за правило ничему здесь не удивляться, но тут едва сдержал смешок. Вероятно, это действительно важные для шахтёра навыки, только вот звучат они слишком уж несерьёзно. Одного бега в мешках для полного счастья не хватает.

– Меня с таким аттестатом даже в армию не взяли, – продолжал между тем Нырли. – Вот и пришлось в механический колледж поступать.

Гном вздохнул и с силой надавил на рычаг. Повозка дёрнулась и поехала быстрее.

«Переживает», – догадался Коля и осторожно поинтересовался:

– А из механиков почему ушёл?

– Да сначала, вроде бы, всё неплохо получалось, – продолжал откровенничать Нырли. – Определили меня в государственную контору, занимались мы там разными приборами для армии. И я уже до ведущего механика дослужился. А потом началось…

– Что началось? – шёпотом спросил землянин, ожидая услышать какую-нибудь печальную историю о происках завистников, несправедливых обвинениях или ещё чём-то в том же духе. Но действительность в очередной раз превзошла все его смелые догадки.

– Нам скинули новую тему – универсальный восстановитель.

– Это как? – не понял Коля. – Восстановитель чего?

– Всего, – просто ответил Нырли. – Потому и универсальный, что всего. Понимаешь, любой предмет, вообще любое вещество запоминает то состояние, в котором оно находилось длительное время. И его можно вернуть в это состояние, если, конечно, правильно выбрать характер воздействия и затратить необходимое количество энергии. Усёк?

– Опять вигрин? – уточнил космонавт перед тем, как усекать.

– А куда ж без него? – развёл руками гном.

Коля задумался.

– Значит, разбил я, допустим, чашку – её что, можно обратно целой сделать?

– Можно.

– А пробовали?

– Пробовали.

– И получилось?

Гном снисходительно усмехнулся.

– Хорошо, – поверил на слово землянин. Поживёшь здесь, и не в такое поверишь. – А вот, к примеру, бросил я полено в костёр. Оно сгорело. Так его, что ли, можно обратно вернуть?

– Если вигрина хватит, – уверенно заявил Нырли.

– Так, а если человек умрёт? – продолжал допытываться Коля. – Его можно оживить?

– Теоретически можно, но на практике этого никто ещё не пробовал.

«Стало быть, местная наука тоже не всесильна, – почему-то обрадовался Коля. – Ладно, возьмём что-нибудь более простое. И более необходимое. Например…»

– Слушай, – спросил он с замирающим сердцем. – А вот у меня летательный аппарат разбился. Вдребезги, то есть всмятку. Со всей аппаратурой. Его твоим прибором восстановить можно? Только не теоретически, а по-настоящему.

Гном печально посмотрел на собеседника и так же грустно улыбнулся.

– Не знаю. Я ведь ушёл из Конторы.

– Да как ты мог? – набросился на него расстроенный космонавт. – Неужели тебе не было интересно? Какой же ты после этого механик?

– Мне-то было интересно! – с обидой в голосе ответил Нырли. – Только вот полиции это объяснять бесполезно. Нарушил закон – изволь отвечать. До сих пор не знаю, какой гад меня тогда сдал. А то бы я ему…

Гном в очередной раз поправил топор на поясе, и Коля только теперь догадался, что означает этот жест. Но спросил космонавт о другом:

– А какой закон ты нарушил-то?

Нырли удивлённо посмотрел на пассажира, но быстро сообразил, что иностранец может и в самом деле не знать местных обычаев.

– О рабочем времени, конечно же, – со вздохом сознался он. – Понимаешь, очень хотелось побыстрей добиться хоть какого-нибудь результата. Вот я и начал задерживаться на работе после смены. Думал, никто не узнает, а я успею ещё пару опытов поставить. Но куда там! Десяти дней не прошло, как меня поймали на месте преступления.

Раздосадованный гном так резко дёрнул за рычаг и остановил экипаж, что Коля едва не вылетел наружу через переднее окно кабины. Однако рефлексы штурмана космофлота растерять не так-то просто, и пальцы сами собой вцепились в бархатную занавеску. Которая тоже не подвела, не порвалась и не позволила землянину отправиться в полёт. Впрочем, сам Коля словно ничего и не заметил, настолько его заинтриговал рассказ бывшего механика.

– Погоди, Нырли, – остановил он рассказчика, – а что плохого в том, чтобы остаться после работы? Ты же не какие-то свои левые дела там крутил, а старался на пользу конторы. В глубоко посаженных глазах гнома ясно читалось недоумение: странный вы народ, люди, элементарных вещей не понимаете!

– Какая разница – свои, чужие, – угрюмо проворчал Нырли. – Нельзя работать больше, чем установлено законом. Не успеешь отдохнуть – завтра быстрей устанешь, не сделаешь того, что тебе положено. У нас с этим строго.

«Странный народ гномы» – подумал в свою очередь Коля. Нет, определённая логика в объяснениях компаньона Махмуддина присутствовала, но какая-то вывернутая наизнанку, нечеловеческая.

– И какое же наказание тебе определили за это преступление? – с усмешкой спросил землянин.

Собеседник иронии не почувствовал. На его взгляд, ничего забавного в этой истории не было.

– Вообще-то на первый раз могли бы ограничиться выговором. Но видать, кто-то им про меня такого наговорил, что наказали по максимуму – отстранили от работы на пятнадцать суток.

– А почему именно на пятнадцать? – удивился Коля совпадению с древними обычаями своей родины.

– Потому что это предельный срок, – объяснил Нырли. – Если гном не работает больше, чем пятнадцать дней, в его психике начинаются необратимые изменения. Исчезает потребность в труде, стремление выполнить свою работу как можно лучше. Не пройдёт и года, как этот несчастный превратится в выродка.

«Ах, вот, значит, как! – задумался землянин. – Не такие уж они, оказывается, и трудоголики, эти гномы! Всё дело в воспитании и привычке. И лечится их трудоголизм гораздо легче, чем алкоголизм. Только нужно ли его лечить?»

– Ну, и чем же всё кончилось?

Гном тяжело вздохнул. Видимо, эти воспоминания до сих пор причиняли ему боль.

– Отсидел я своё, – подозрительно знакомыми словами продолжил он, – отмучился, вернулся в контору. И сначала показалось, что все о моём проступке забыли. Даже на прежней должности восстановили. И только когда узнал, что шеф каждый вечер высылает в полицию отчёт о том, чем я сегодня занимался, понял – от меня уже не отстанут. Рано или поздно найдут, к чему придраться, и присудят новый срок, после которого я уже никуда устроиться не смогу. Жалко было бросать такую работу, но выхода не было. Кое-какие сбережения у меня оставались, оборудовал я на них собственную мастерскую и стал работать на себя. Изготавливал всякие полезные приборчики, наподобие тех, что моя прежняя контора разрабатывала. Например, кулон твой. Я его, конечно, потом усовершенствовал, – на всякий случай уточнил гном, – но общая схема осталась та же.

– И как, пошло дело?

Спрашивал Коля не из одной лишь вежливости. Рано или поздно идея открыть собственный бизнес посещает каждого. Но на Земле, особенно в России, что-либо дельное из этого получается лишь у немногих счастливчиков. Интересно, а здесь как?

– Сначала было тяжело, – не стал хитрить Нырли. – Клиентов мало, расходов много, прибыли – с эльфий чих. Но потом познакомился с почтенным Махмуддином, и теперь, как видишь, не жалуюсь.

Гном сделал плавное круговое движение рукой, приглашая полюбоваться роскошью своей вагонетки. Но Коля из чувства противоречия – не любил он хвастунов и потакать им не собирался – перевёл взгляд за окно.

– А чего мы так долго стоим-то? – спохватился землянин, сообразив, что с того самого экстренного торможения, повозка так и не сдвинулась с места. – Может, авария какая-нибудь?

И соседних, тоже остановившихся экипажей выбирались гномы и – кто с нетерпением, кто с любопытством – поглядывали вперёд, на увеличивающуюся с каждой минутой толпу, собравшуюся прямо на проезжей части. Кое-кто уже присоединился к ней, а один – по-видимому, и в самом деле куда-то опаздывающий – громко сопя и вполголоса ругаясь, пытался сдвинуть свою вагонетку с рельс, чтобы отправиться дальше пешком.

– Ну, точно – авария! – сделал вывод Коля.

– Что ты называешь аварией? – заинтересовался Нырли.

– Ну, это когда водители не могут разобраться, кому первому проезжать перекрёсток, и их машины сталкиваются, – предельно просто, как маленькому ребёнку, объяснил землянин. Но гном, видимо, так и не понял, потому что протестующее замотал головой и уверенно заявил:

– Нет, у нас такого не бывает.

– Да ладно, не сочиняй! – не поверил космонавт. – Аварии везде случаются.

– А у нас – нет! – заупрямился гном. – Дедушкиным наградным топором клянусь.

И он почтительно коснулся рукоятки оружия. Не поверить такой клятве было бы просто невежливо. Да и небезопасно.

– И как же вы так ухитряетесь? – уже мягче, без нажима спросил Коля.

– Так ведь у нас в Золоямске все улицы снабжены автоматическими регулировщиками движения, – гордо заявил Нырли. – На каждом перекрёстке стоят столбы с тремя табличками: прямо, налево и направо. Подъезжая к ним, водитель просто ударяет кулаком в нужную ему табличку, и регулировщик тут же блокирует все остальные направления движения.

– А если с разных сторон одновременно ударили? – задал Коля коварный, как он сам полагал, вопрос.

Но сбить гнома с толку не удалось.

– Так ведь кто-то всё равно первым окажется.

– Хорошо, а второй что тогда делает?

– Ждёт, когда первый проедет, система разблокируется, и потом снова ударяет.

– Так ведь долго, наверное, ждать приходится? – посочувствовал землянин.

– Зато никто ни с кем не сталкивается, – не принял сочувствия гном.

Возразить ему было, по существу, нечего. На Земле проблему безопасности движения так до сих пор и не решили. Даже после того, как все автомобили оборудовали электронными автопилотами, пробки на московских кольцевых дорогах лишь увеличились в размерах, да и число ДТП не уменьшилось. Нашлись умельцы, способные перепрограммировать прибор чтобы он вел машину не по правилам, а «по понятиям». Пришлось отказаться от автоматизации процесса. А вот у гномов, похоже, всё получилось. Только всё равно непонятно, почему же экипаж Нырли так долго топчется на одном месте.

– Хорошо, пусть там не авария, – согласился Коля. – А что?

– Драка, наверное, – равнодушно пожал плечами водитель и, не дожидаясь новых вопросов, пояснил: – Обычное дело. Одному показалось, что другой сжульничал, раньше сигнала стукнул по табличке. А этот другой считает, что сделал всё правильно. Вот и разбираются.

– Прямо на дороге?

– А где же ещё?

– Но ведь они же мешают проехать остальным!

– Не беда, – беспечно махнул рукой Нырли, позабывший уже про собственные неприятности. – У нас уважают права гнома. Каждый имеет право бороться за справедливость, ради этого можно немножко и обождать.

– Немножко – это сколько? – забеспокоился Коля.

По его подсчётам, они простояли уже минут пятнадцать, и пока не заметно, чтобы толпа впереди начинала расходиться.

– Ну, это смотря кто и как там дерётся, – радостно сообщил водитель. – Если простолюдины, на кулачках, то обычно в полчаса укладываются. А вот если там два уважаемых гнома сражаются на фамильных наградных топорах, подаренных кому-то из предков за ударную работу Советом Мастеров, тогда они могут и час, и два выяснять отношения. Пока окончательно из сил не выбьются.

– А полиция почему не вмешивается?

И этот простой вопрос тоже показался гному странным.

– А зачем ей вмешиваться, если всё по закону? Вот если один с топором, а другой – без оружия, такое безобразие нужно прекратить. А так полицейские только за порядком среди зрителей следят.

Нырли помедлил немного, а потом всё-таки предложил:

– Слушай, может, и мы пойдём посмотрим, а? Всё равно не проехать, так хоть какое-то удовольствие получим.

Будь Коля один, он, скорее всего, согласился бы. Но Лаванда… Ей такое развлечение вряд ли понравится. Девушка уже начинала скучать. Махмуддин выложив всё, что знал об истории города, теперь перешёл к рассказу о первом своём путешествии в Золотоямск. Где побывал, с кем встречался, и чем его на этих встречах угощали. Джинн и так был неплохим рассказчиком, а уж когда касался гастрономической темы, то и вовсе превосходил самого себя. У землянина мгновенно забурчало в животе и засосало под ложечкой.

– Нет, – принял он решение, прислушавшись к подсказке организма. – Мы лучше сходим куда-нибудь пообедать. Познакомь нас с национальной гномьей кухней.

Как бы ни был Махмуддин увлёчён собственным красноречием, он успевал прислушиваться и к чужим разговорам. И тут же отреагировал на слова Коли.

– О нет, отважнейший из туристов, только не это! – голос у джинна и в самом деле был испуганный. – Ты даже представить себе не можешь, что ест этот странный народ. Вы, люди, разумеется, тоже не отличаетесь изысканным вкусом, но в смысле питания – гораздо более цивилизованы, чем эти живые жернова, перемалывающие даже камни. Главное – смешать щебень с другими продуктами, и тогда ни один гном даже не почувствует, что проглотил что-то несъедобное.

– Ах, какой позор! – притворно ужаснулся Нырли. – Горе мне! Уж лучше бы я, как некоторые, родился на свет ходячим бурдюком, полжизни проводящим за едой и застольными разговорами. Тогда бы я, наверное, добился гораздо больших успехов и давно уже стал миллионером.

– Мы, джинны, никуда не торопимся, зато везде успеваем, – не промедлил с ответом Махмуддин.

– Потому что за вас всё делают другие, – продолжил фразу гном.

– Сделать-то каждый может, у кого руки есть, – возразил джинн. – А вот продать – тут голова нужна.

Судя по довольным лицам партнёров, перебранка носила чисто ритуальный характер, повторялась далеко не в первый раз, и идейное её содержание за долгие годы практически не менялось. Разве что ради друзей почтенного Махмуддина актёры сегодня особенно старались и выдали, наверное, самое лучшее представление за всю свою карьеру. Наконец, Нырли решил, что достаточно потешил гостей, и примирительно сказал:

– Ладно, уговорил. Не ради тебя, старый скряга, а в знак уважения к твоим друзьям – пообедаем в «Авилонском дворике». Там подают блюда, которые ваши изнеженные желудки, надеюсь, смогут переварить.

Коля с Лавандой не без колебаний, (как известно, в каждой шутке есть доля шутки, а всё остальное – чистая правда), но всё-таки согласились. Нырли без посторонней помощи, легко и изящно столкнул экипаж с рельс, пристроил его у обочины и повёл гостей в трактир с более или менее обнадёживающим, чисто человеческим названием.

Традиционную гномью кухню, с чем согласился даже сам компаньон джинна, не каждый человек способен выдержать. Собственно, состоит она всего лишь из одного блюда – похлёбка «Забойная». И теперь уже трудно сказать, как эта похлёбка получила своё название – то ли потому, что ею кормили шахтёров в забое, то ли по действию, оказываемую ею на неподготовленного любителя острых гастрономических ощущений.

Дело в том, что в древние времена Горная страна не баловала своих обитателей изобилием пищи. И всё, что попадало им в руки в лесах, полях, сусеках и закромах родины, тут же подавалось на стол. Причём, всё вместе, в мелко нарезанном, накрошенном или просто измельчённом виде. И разумеется, сегодняшняя похлёбка мало походила на вчерашнюю. Единственными обязательными компонентами оставались вода, на которой всё это месиво варилось, и какая-нибудь крупа, гарантирующая минимальные питательные свойства смеси. А вот камни, что бы там ни утверждал склонный к преувеличениям Махмуддин, в рецепт не входили. В желудках у гномов за долгие века такого питания, образовались особые органы, перетирающие любую пищу гораздо быстрее и тщательнее мельничных жерновов.

В нынешние благополучные времена, как охотно объяснил Нырли, проблем с продуктами гномы уже не испытывают, но кулинарных пристрастий своих так и не изменили. Более того, ни один чистокровный гном не в состоянии два дня подряд питаться одним и тем же блюдом. А если вынужден будет так поступить, то почти наверняка заболеет. Поэтому гномы редко посещают заведения с человеческой или джинньей кухней, которых в последнее время в Золотоямске развелось множество. Зато туристам из Королевства и Падишахства не рекомендуется заходить туда, где столуются аборигены. И лишь в немногих трактирах смешанного типа, где гномы-повара готовят людскую пищу, можно встретить посетителей разных рас. В одно из таких мест и вел сейчас гостей Нырли.

Вывеска, изображающая рыцаря, что-то увлечённо вылавливающего ложкой из собственного шлема, уже виднелась на противоположной стороне улицы. Оставалось только пересечь проезжую часть. Но здесь, как назло, никаких драк не происходило, и экипажи проносились мимо один за другим. Бросаться под чугунные колёса Коле как-то не улыбалось.

– Что будем делать? – озабоченно спросил он у Нырли.

– Вообще-то тут неподалёку есть переходный мостик, – сказал гном. – Но им обычно пользуются только чужаки.

– А вы сами как дорогу переходите?

– А вот так!

Гном неожиданно сорвался с места, подбежал к повешенному низко над землёй белому, но уже основательно запачканному полотну, прыгнул с разбегу в самую его середину и, подброшенный этим своеобразным батутом, взмыл высоко в воздух. А через мгновение приземлился на противоположной стороне улицы, причём, под ногами у него каким-то чудом оказалась неглубокая яма с песком, смягчившая падение. Вон он, оказывается, какой – переход по-гномьи. Если бы не Лаванда, Коля непременно опробовал новый способ передвижения. Но он лишь вздохнул и покорно отправился в обход по мостику.

Обстановка внутри трактира и в самом деле была выдержана в псевдочеловеческих традициях. О том, что именно в псевдо, Коля догадался уже у входа, когда гостей встретил официант – бородатый гном в белом фартучке и кружевном чепчике, какие иногда носят авилонские домохозяйки. Но в целом всё выглядело довольно мило – большие и крепкие, хотя и слишком низкие столы, сравнительно чистая деревянная, расписанная позолотой посуда, невидимый оркестр, состоящий, кажется, из одних лишь барабанщиков, лихо исполняющий какую-то безумно громкую и торжественную полечку.

Блюдо Нырли заказал вполне съедобное. Особенно после пугающих рассказом Махмуддина. Коля не смог определить его компонентов, но чисто по ощущениям этот кулинарный шедевр можно описать так: фаршированный солёными огурцами небольшой арбуз, богато инкрустированный макаронами и крабовыми палочками, плавающий в густом жёлто-зелёном киселе. Вкусно, между прочим. Во всяком случае, питательно. Коля наелся, не управившись ещё и с четвертью порции. А наедаться про запас ему сегодня как-то не хотелось. И землянин принялся рассматривать посетителей.

Среднего возраста джинн с двумя ифритами-телохранителями, не иначе как богатый путешественник. Кучка молодых гномов в одинаковых касках с эмблемой какой-то организации или учебного заведения. Причём, ни один из них, сидя за столом, снять головной убор даже не подумал. Но, вероятно, вовсе не от недостатка воспитания, просто у гномов так принято. Да и эмблему не будет видно, если каску на вешалке оставить. Никто так и не узнает, воспитанники какого колледжа сюда заходили. Четверо людей, скромно примостившихся в уголке, тоже не привлекли Колиного внимания. И ежу понятно, что они сами в Золотоямске недавно, ещё не привыкли к здешним порядкам.

А вот сидящий у окна плечистый и достаточно рослый для гнома посетитель, землянина сразу заинтересовал. Он демонстративно кривил рот, пережёвывая нечто, напоминающее большую котлету, слепленную из тушёных овощей, залитую сверху молоком и посыпанную тёртым сыром. И все время оглядывался в поисках официанта. Наконец, проследив путь обладателя кружевного чепчика до подсобки, плечистый гном поднялся из-за стола и направился следом. На свою беду официант вновь показался из-за двери, и сразу же попал в крепкие объятия недовольного клиента.

Началась их беседа довольно тихо, и Коля расслышал только третью или четвёртую реплику плечистого:

– Я тебя спрашиваю, мерзавец, чем ты меня накормил?

Из-под сдвинутого на лицо чепчика доносилось какое-то мычание, что-то про фирменное блюдо заведения, про то, что ни одной жалобы на него не поступало.

– Да вы же сами, уважаемый, сказали, что вчера его попробовали, и вам понравилось, – смог, наконец, освободиться от кляпа официант.

– Вчера понравилось, а сегодня – нет, – рычал недовольный посетитель.

– Но почему?

– Оно такое же, как и вчера, негодяй, понимаешь – такое же! – плечистый приподнял негодяя в воздух и затряс его, словно грушу. – Ты что ж это, отравить меня решил?

– Но вы ведь сами его заказали! – оправдывался официант, отлетая в угол залы. И поднявшись на ноги, закончил мысль. – Я думал, вам настолько понравилось, что вы захотели повторить.

– Я тебя покажу, как за меня думать, – взрыкнул скандалист и снова кинулся к жертве.

– О, сейчас начнётся, – оживился Нырли и передвинул так, чтобы было удобнее наблюдать за дракой. – Удачно мы с вами попали, и перекусили, а теперь ещё и развлечёмся.

Коля привычно оглянулся на Лаванду и со вздохом произнёс:

– Нет, мы, пожалуй, пойдём. Нам ещё в гостинице нужно устроиться, к выступлению подготовиться.

– Ну, как знаете, – сразу же погрустнел гид.

Выходя из трактира, Коля из последних сил боролся с желанием оглянуться. Чтобы заглушить звуки драки, он снова заговорил с Нырли.

– А что этому громиле от официанта нужно?

– Приятель, да я ж тебе только что рассказывал, – Махмуддиновский компаньон был всё ещё недоволен тем, что ему не дали насладиться зрелищем. – Гномам вредно есть одну и ту же пищу. А официант знал, что посетитель недавно пробовал это блюдо. Но не предупредил об опасности. Стало быть, он вольно или невольно, причинил ущерб клиенту. И теперь тот имеет право потребовать компенсации. Денежной или моральной. Он выбрал моральную, и официанту придётся с ним подраться.

– А зачем этот придурок заказывал то же блюдо? – продолжал допытываться космонавт. – Неужели он сам не понимал, что с ним произойдёт?

– Может, и не понимал, – по-прежнему хмуро ответил Нырли. – А может, ему просто захотелось подраться. Я слышал, что некоторые специально ходят по магазинам и харчевням, в поисках удобного повода для драки.

– Но ведь он же намного сильней официанта! – не выдержав, вмешалась в разговор Лаванда. – И обязательно его побьёт. Это же нечестно!

Гном ненадолго задумался и, в конце концов, согласился с девушкой.

– Да, наверное, вы правы. Одно время в парламенте обсуждался законопроект, согласно которому в штате каждого заведения должен состоять отдельный сотрудник для драк с клиентами. Но закон отклонили, ссылаясь на право потребителя получить компенсацию именно с того, кто нанёс ущерб.

Лаванда едва не расплакалась от жалости к несчастному официанту, и Коля поспешил перевести разговор на другую тему.

– Скажи, Нырли, а нет ли в вашем в городе каких-нибудь других развлечений, кроме драк на проезжей части или в трактире? – не без сарказма поинтересовался он.

На лице Нырли появилась виноватая улыбка.

– Есть, конечно, но вам немного не повезло. Большой Трамбам состоялся на прошлой неделе.

– Что это? – спросил Коля.

– Чрезвычайно зрелищная штуковина. Происходит всего раз в четыре года. Сейчас я точно скажу вам, что это такое.

Гном полез в карман, достал оттуда официального вида книжку, открыл на нужной странице и прочел вслух:

– «Трамбам – демократическое мероприятие, предназначенное для заполнения свободных мест в новом составе парламента».

– Ага, – сообразил Коля. – Так это же обычные выборы.

– Выборы? – переспросил гном.

– Ну да, выборы. Свободное волеизъявление народа. – Коля почему-то тоже перешел на официальную терминологию. – В этот день каждый гражданин страны, достигший определенного возраста, отдает голос за своего кандидата.

– Эээ, – задумчиво протянул Нырли, – возможно, возможно. Действительно, многие теряют голос в этот день.

Он просиял.

– Однако не все потеряно. Сегодня состоится Малый Трамбам. Не так впечатляюще, конечно, но тоже, весьма, весьма любопытно.

Предупреждая новый вопрос со стороны гостя, гном нашел соответствующую запись в книжке.

– «Малый Трамбам – официальная церемония. Происходит на первом заседании нового состава парламента, с целью распределения министерских кресел». У меня есть пригласительные билеты, так что вы сможете увидеть все своими глазами.

Лаванда с Махмуддином смотреть всякие Бам-бамы отказались категорически. Переглянувшись и пошептавшись они заявили, что лучше отправятся по магазинам. Зато Коля принял предложение Нырли с большим интересом. Договорились встретиться прямо в гостинице через два часа.

Когда и каким образом Лаванда сумела расположить к себе Махмуддина Коля так и не понял. Но парочка тут же удалилась по направлению к ближайшему универмагу. При этом они о чем-то оживленно переговаривались.

← пред. | оглавление | след →